Муой: Легенда о портрете (2007)

Писательница приехала во Вьетнам в поисках... нет, не просто вдохновения, а чего-то большего. Она чувствовала, что её второй роман застрял где-то между страницами, как засохший лист, зажатый в книге. Ханой встретил её влажным теплом, запахом жареного кофе и уличной пылью, которая оседала на коже, как тонкий слой пепла. Она шла по узким улочкам, где тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, почти осязаемую.

Легенду о портрете она услышала случайно. Вернее, не услышала — её словно подвели к ней, как будто кто-то невидимый вёл её руку. Муой. Имя звучало, как эхо из другого времени. Портрет молодой женщины, написанный... нет, не просто написанный — созданный с такой силой, что казалось, она вот-вот шагнёт из холста. Но это было не искусство. Это было проклятие. Или благословение? Она ещё не знала.

Писательница начала копать. Архивы, старики, которые говорили на диалекте, понятном только им, запах старой древесины, пахнущей временем. Она чувствовала, как история Муой обволакивает её, как туман над рисовыми полями. Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Она увидела его — портрет. Не на стене, не в музее. Он был... нет, скорее, он *явился*. Как будто ждал её. Глаза Муой смотрели прямо в неё, и она почувствовала, как что-то внутри сдвигается, как будто её собственная история начинает переписываться.

Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось? Она не могла объяснить, но знала: это не просто легенда. Это было что-то большее. Что-то, что касалось её лично. Она начала писать, и слова лились, как вода из треснувшего кувшина. Но что-то оставалось недоговорённым. Как будто сама Муой оставила в истории пробел, который никто не мог заполнить. Или не хотел.

Писательница уехала из Вьетнама, но портрет остался с ней. Не на холсте, а где-то внутри. Она чувствовала его, как шрам, который не болит, но напоминает о себе. И её роман... он стал другим. Не лучше, не хуже. Просто другим. Как будто Муой вплела в него нить своей истории. Или своей судьбы.