Прожить жизнь с Пикассо (1996)

Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Пикассо и его мир. Холсты, краски, металл, керамика — всё это было продолжением его рук, его мысли, его дыхания. Но за пределами мастерской, где запах старой древесины, пахнущей временем, смешивался с терпким ароматом масляных красок, существовало нечто большее. Любовь. Или то, что он называл любовью. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Она вошла в его жизнь, как тень, — незаметно, но неотвратимо. Сначала это было просто: взгляд, жест, слово. Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Она стала его музой, его моделью, его стихией. Но подчинялась ли она ему? Вопрос, который он задавал себе каждую ночь, когда тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, тяжёлую, почти осязаемую.

Он пытался поймать её в своих работах, но она ускользала. Как вода сквозь пальцы. Или песок. Или время. Его кисть двигалась быстро, почти яростно, но каждый раз он чувствовал, что что-то упустил. Что-то важное. Что-то, что нельзя выразить красками или глиной. Вы знаете это чувство? Когда кажется, что всё уже сказано, но внутри остаётся пустота, которую нечем заполнить.

Она ушла. Или он отпустил её. Или они просто разошлись, как два корабля в ночи. Тишина снова. Но теперь она была другой — не ватной, а острой, как лезвие. Он вернулся к своим холстам, к своим материалам, к своему гению. Но что-то изменилось. Что-то, что он не мог объяснить. Что-то, что осталось недоговорённым.

Искусство, любовь, жизнь — всё это было для него одним и тем же. Или нет? Может, это просто иллюзия, как в том анекдоте про Штирлица. Кто знает. Кто знает...