Вход через окно (1 сезон)(2002)

Зунков сидел у окна, курил, смотрел на улицу. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Он привык к этому — к тишине, которая не просто отсутствие звука, а будто воздух превратился в вату. Давно уже. С тех пор, как дети уехали. Нет, не уехали — их увезли. За границу. Он не видел их... сколько? Лет пять? Шесть? Время слилось в одно пятно, как старая акварель, которую кто-то размазал мокрой кистью.

Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Женщины. Все эти годы он искал в них что-то — не любовь, нет, что-то другое. Замену? Отвлечение? Он сам не знал. Но сегодня... сегодня всё пошло не так. Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Четыре звонка. Четыре голоса. Четыре женщины, каждая из которых считала себя единственной. И все они решили заглянуть к нему. В один день. Как в том анекдоте про Штирлица, только смешного тут мало.

Он встал, потянулся, почувствовал, как скрипит пол под ногами. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешался с ароматом его сигареты. Он бросил окурок в пепельницу, но не успел даже вздохнуть — дверь открылась. Нет, не дверь — окно. Она... нет, они. Они начали появляться. Сначала одна, потом другая. И ещё. И ещё. Он стоял посреди комнаты, чувствуя, как пот стекает по спине, хотя было прохладно. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Он улыбался, шутил, говорил что-то — всё, как обычно. Но внутри... внутри было пусто. Или нет? Может, наоборот, слишком тесно. Он не мог понять. Одна из них пахла жасмином, другая — чем-то сладким, как марципан. Третья... третья пахла детством. Или это ему показалось? Он не знал. Он только чувствовал, как всё это — запахи, голоса, взгляды — давит на него, как тяжёлое одеяло.

И вдруг он понял. Нет, не понял — почувствовал. Что-то щёлкнуло. Как будто кто-то включил свет в тёмной комнате. Он посмотрел на них — на всех четырёх — и вдруг осознал, что ни одна из них не та. Ни одна не сможет заменить то, что он потерял. Ни любовь, ни детей. Ни даже себя самого.

Он закрыл глаза. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух снова стал ватой. Или это он сам стал ватой? Он не знал. Но впервые за долгое время он почувствовал... что? Облегчение? Страх? Или просто усталость?

Он открыл глаза. Они смотрели на него. Все четверо. И он понял, что должен что-то сказать. Но что? Он не знал. И, может быть, это было самое честное, что он мог сделать.