Человек на все времена (1966)

Англия, XVI век. Генрих VIII на троне — король, который, как говорят, может сломать хребет коня одним взглядом. Но сейчас он больше похож на человека, который не может решить, что ему надеть на ужин. Томас Мор, лорд-канцлер, стоит перед ним. Он... нет, скорее, они оба начали двигаться иначе. Как будто шахматная доска между ними внезапно накренилась, и фигуры поплыли в сторону.

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Ты чувствуешь это? Или это только мне кажется? Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивается с ароматом воска и чего-то ещё — тревоги, может быть.

Генрих говорит о разводе. О том, что ему нужно. О том, что Англия должна... нет, что он должен. Томас молчит. Его лицо — как камень, но не холодный, а скорее тёплый, как будто он впитал в себя все лучи солнца за эти годы. Он не может согласиться. Не потому, что упрям, а потому, что... ну, вы понимаете.

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Генрих кричит, но его голос звучит как-то пусто, будто эхо в заброшенном соборе. Томас всё так же спокоен. Он знает, что его выбор — это не просто выбор. Это... что-то большее.

И вот он уже не лорд-канцлер. Он просто человек. Человек, который стоит перед судом. Перед людьми, которые когда-то называли его другом. Запах сырости, запах страха. Ты чувствуешь это? Или это только мне кажется?

Он мог бы сдаться. Но он не сдаётся. Потому что... ну, вы понимаете.

Тени плясали. Или это были уже не тени?