Доктор Стрейнджлав, или Как я научился не волноваться и полюбил атомную бомбу (1963)

Генерал Джек Д. Риппер сидел в своём кабинете, окружённый картами и схемами, которые, казалось, дышали паранойей. Он... нет, скорее, они — эти мысли — начали двигаться иначе, как будто кто-то подкрутил винт в его голове. «Бесценные телесные соки», — прошептал он, и это звучало как молитва, как заклинание, которое должно было защитить его от невидимого врага. Коммунисты. Они везде. В воде, в воздухе, в его собственном теле. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Потом это случилось. Он отдал приказ. Эскадрилья бомбардировщиков, нагруженных смертью, поднялась в небо. Тени от их крыльев плясали на земле, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, тяжёлую, которая давит на уши.

В Вашингтоне президент Маффли собрал своих советников. Комната пахла старой древесиной, пахнущей временем, и чем-то ещё — страхом, может быть. Генерал Тергидсон, мужественный, как статуя, но с глазами, которые выдавали тревогу, стоял у окна. Доктор Стрейнджлав, прикованный к инвалидной коляске, курил трубку. Его лицо было непроницаемо, но пальцы слегка дрожали. Или это был свет? Тени играли с ним, как с куклой.

«Мы должны остановить их», — сказал Маффли, но голос его звучал как эхо в пустой комнате. Стрейнджлав улыбнулся, но это была не улыбка. Это было что-то другое, что-то, что нельзя назвать. «Остановить? — переспросил он. — Или принять?»

Потом начались споры, крики, предложения, которые звучали как шутки, но шутки, от которых кровь стынет в жилах. Тергидсон предлагал одно, Стрейнджлав — другое, а Маффли сидел, словно человек, который понимает, что шахматная партия уже проиграна, но продолжает двигать фигуры.

А бомбардировщики летели. Они летели, как будто их вела не рука пилота, а сама судьба. Или безумие. Вы чувствуете разницу? Я — нет.