Итальянское каприччио (1968)

Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, почти осязаемую. Запах старой древесины, пахнущей временем, витал в комнате, смешиваясь с ароматом кофе, который кто-то забыл на столе. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Не сразу, конечно. Сначала — смех. Громкий, раскатистый, как в том анекдоте про Штирлица, когда он не мог перестать смеяться, потому что всё было слишком абсурдно. Но здесь смех был другим. Он... нет, они — двое, трое? — смеялись так, будто знали что-то, чего не знал никто другой. Или, может, просто не хотели знать.

Тени снова задвигались. Или это были не тени? Воздух стал гуще, тяжелее. Запах кофе сменился чем-то острым, почти металлическим. Тишина. Не просто тишина — будто кто-то выключил звук, но оставил вибрацию. Вы слышите? Нет, не слышите. Это не звук. Это... что-то другое. Что-то, что нельзя описать, только почувствовать.

Он... нет, она — женщина в красном — подошла к окну. Её пальцы скользнули по стеклу, оставляя следы, которые тут же исчезали. Или не исчезали? Может, они просто становились частью чего-то большего. Частью этой комнаты, этого момента, этого... всего. Вы понимаете, о чём я? Нет, конечно, не понимаете. Как можно понять то, что даже я не могу объяснить?

И потом — свет. Яркий, ослепительный, как вспышка. Или как... нет, неважно. Главное, что после него всё изменилось. Или, может, ничего не изменилось. Просто стало ясно, что это было всегда. Тишина. Не просто тишина — будто мир затаил дыхание. И запах... вы чувствуете? Старой древесины, времени, чего-то ещё. Что-то, что останется с вами, даже когда вы закроете глаза.