Используй меня (2019)

Виктор всегда знал, что камера — это продолжение его руки, а объектив — его глаз. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе, когда он заметил её. Лея. Она была как тот редкий кадр, который ты не можешь пропустить, даже если понимаешь, что он разрушит всю композицию. Красивая? Да, но не в этом дело. Она была как запах старой древесины, пахнущей временем, — что-то неуловимое, но цепляющее. И он начал снимать. Сначала издалека, потом ближе, пока не оказался в её орбите.

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Она играла с ними, как с куклами. Мужчины, которые, казалось, были сильными, уверенными, превращались в тени. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Виктор снимал, снимал, снимал, но в какой-то момент понял, что это уже не просто документалистика. Это зеркало. И в нём он видел себя.

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Он начал вести дневник. Не для фильма, нет. Для себя. Почему её манипуляции так его завораживали? Почему он чувствовал, как что-то внутри него откликается на её холодный, расчётливый смех? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Он писал: «Она унижает их, чтобы почувствовать власть. А я? Я снимаю, чтобы контролировать. Разница есть?» Вопросы множились, как тени на стене, когда свет дрожит. Он начал замечать детали: как её пальцы слегка подрагивали, когда она лгала, как запах её духов смешивался с запахом кофе, который она пила, не отрывая взгляда от очередной жертвы.

И вот он уже не знал, кто кого снимает. Она? Он? Камера? Фильм превращался в нечто большее, чем он планировал. Но что именно — он ещё не мог сказать. Может, это и к лучшему. Иногда лучше не договаривать, оставлять пространство для догадок. Как в том анекдоте про Штирлица, где всё понятно, но ничего не сказано.

Виктор закрыл дневник. Завтра он снова возьмёт камеру. Но теперь он знал: это не просто фильм. Это исповедь. Его или её — он ещё не решил.