Другая страна (1984)

Квартира. Небольшая, но уютная, с запахом старой древесины, пахнущей временем, и пылью, которая оседает на пальцах, если провести ими по подоконнику. Пожилой господин сидит в кресле, его голос — как шорох страниц старой книги, которую открываешь после долгих лет. Он говорит о молодости, о годах, которые кажутся теперь почти чужими, как будто это был не он, а кто-то другой. Или, может, это и правда был кто-то другой? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Гай и Томми. Два мальчика в стенах консервативной школы, где тишина была не просто отсутствием звука — будто воздух превратился в вату, плотную, давящую. Они нашли друг друга, как два корабля в тумане, и марксизм стал их маяком. Не просто идеи, а что-то большее. Способ дышать. Способ быть.

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Гай стал другим. Или, может, он всегда был таким, просто теперь это стало видно. Его выборы, его поступки — они как узлы на старой верёвке, которые уже не развязать.

Он рассказывает журналистке о том, как передавал секреты. Но не сразу. Сначала — о запахе английского дождя, о том, как он пропитывал шерсть пальто, о звуке шагов по мокрому асфальту. И только потом — о конвертах, о встречах, о словах, которые он произносил, зная, что они изменят всё.

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Вы чувствуете? Или это только я?

Он замолкает, его взгляд теряется где-то за окном. Журналистка ждёт, но он больше не говорит. Только запах старой древесины, пахнущей временем, и пыль, которая оседает на пальцах, если провести ими по подоконнику.