Детские игры 3 (1991)

Энди. Шестнадцать. Военная академия в Кенте — не место для слабаков. Он... нет, скорее, они все здесь стараются быть сильнее, быстрее, умнее. Но Энди? Он не просто старается. Он *должен*. Должен доказать себе, что может. Что не сломается. Что не станет тем, кем его хотели видеть другие. А кто эти «другие»? Ну, вы знаете. Те, кто всегда смотрел на него с подозрением. Те, кто шептался за его спиной: «Это тот самый мальчик с куклой?» Да, тот самый. Только куклы больше нет. Или... нет, подождите.

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Далеко от Кента, в каком-то заброшенном цеху, Питер Хэскелл, тот самый, что когда-то запустил линию «Дружелюбных малышей», решил вернуть их. Почему? Ну, деньги, конечно. Но не только. Было что-то ещё. Что-то, что он не мог объяснить даже себе. И первым с конвейера сошёл... он. Чаки. Не просто кукла. Не просто пластик и ткань. Это был он. Тот самый. Его глаза — стеклянные, но в них что-то мерцало. Как будто... нет, не будем торопиться.

Энди в это время чистил ботинки. Воск, тряпка, ритмичные движения. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Он чувствовал это. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось? Запах старой древесины, пахнущей временем, вдруг заполнил комнату. Откуда? В академии всё новое, стерильное. Но этот запах... он знал его.

Чаки, тем временем, уже двигался. Не так, как раньше. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Он смеялся. Тихий, хриплый смешок. «Энди, — прошептал он. — Мы снова вместе».

А Энди? Он даже не подозревал. Он думал о завтрашнем экзамене. О том, как не опозориться перед курсантами. О том, как стать лучше. Сильнее. Но Чаки уже шёл. Шёл к нему. И в этот раз он не собирался проигрывать.

Тишина снова. Но теперь она другая. Густая, как смола. Вы чувствуете? Что-то идёт. Что-то, что нельзя остановить. Или можно?