Потомство Чаки (2004)

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, липкую, как будто кто-то выключил мир. И тут... нет, не звук, а скорее вибрация. Что-то шевелится в темноте. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Чаки и Тиффани. Их тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке, когда уже не важно, кто и зачем здесь собрался. Главное — движение, хаос, который они несут с собой.

Глен. Их сын. Или их творение? Трудно сказать. Он выглядел... странно. Не так, как они. Его глаза — вы видели когда-нибудь стекло, покрытое тонким слоем масла? Вот это оно. Блеск, который не отражает, а поглощает. Он сидел в углу, обхватив колени, и смотрел. Просто смотрел. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Тиффани заговорила с ним, её голос — как скрип двери в заброшенном доме. "Глен, дорогой, ты ведь понимаешь, что мы семья? Семья, которая... ну, знаешь, как в том анекдоте про Штирлица, только с куклами." Она смеялась, но смех её был сухим, как треск сломанной пружины.

Чаки молчал. Он... нет, они оба знали, что Глен — это не просто продолжение. Это что-то новое. Что-то, что может их превзойти. Или уничтожить. Запах старой древесины, пахнущей временем, витал в воздухе. И ещё что-то... металлическое? Кровь? Нет, скорее, ржавчина.

Глен встал. Его движения были плавными, но неестественными, как будто он только учился быть живым. "Мама... папа..." — его голос был тихим, но в нём была тяжесть, которую нельзя было игнорировать. "Я хочу... нет, я должен понять. Кто я?"

Тишина снова накрыла комнату. Но теперь она была другой. Не ватной, а острой, как лезвие. Чаки посмотрел на Тиффани, Тиффани — на Чаки. Они знали, что это только начало. Или конец?

Выбор за Гленом. Или за тем, что он скрывает.