А вот и Полли (2004)

Рубен стоял на пляже, и песок под его босыми ногами казался холодным, хотя солнце палило вовсю. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Его жена — бывшая жена? — уже исчезла за горизонтом, оставив после себя только следы на песке и горький привкус во рту. Медовый месяц. Смешно, правда? Как в том анекдоте про Штирлица, где всё идёт не так, но ты продолжаешь улыбаться, потому что иначе сойдёшь с ума.

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Рубен смотрел на волны, которые накатывали и откатывали, как будто пытались что-то сказать, но не могли. Или не хотели. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Полли. Она появилась из ниоткуда, как будто её вынесло на берег вместе с очередной волной. Они не виделись лет десять, а может, больше. Детство. Деревня. Запах старой древесины, пахнущей временем, и её смех, который всегда звучал чуть громче, чем нужно. Теперь она стояла перед ним, и тени плясали вокруг неё, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Она улыбнулась, и Рубен почувствовал, как что-то внутри него сдвинулось. Не сломалось, нет — просто сдвинулось.

— Привет, — сказала она, и её голос был таким же, каким он его помнил, только... глубже. Или это просто казалось?

Они заговорили. О чём? О жизни. О том, как всё меняется, но остаётся прежним. О том, как люди уходят, но иногда возвращаются. Рубен не мог понять, что именно в её словах заставляло его сердце биться чаще. Может, это был запах её духов — что-то сладкое, но с горчинкой, как тёмный шоколад. Или то, как её пальцы слегка касались его руки, когда она смеялась.

— Ты всё ещё тот же, — сказала она, и Рубен хотел возразить, но не стал. Потому что, может, она права. А может, нет. Кто знает?

Они шли вдоль берега, и Рубен думал о том, что жизнь — это как море. То спокойное, то бурное. То тёплое, то холодное. И иногда, очень редко, оно приносит тебе что-то, что ты даже не знал, что искал.

— Полли, — начал он, но она уже повернулась к нему, и в её глазах было что-то, что он не мог назвать. Надежда? Или просто отражение заката?

— Не надо слов, — сказала она. — Просто иди со мной.

И он пошёл. Потому что куда ещё?