Первозданная Америка (1 сезон)

Вот представьте: мать с подростком, оба как узлы на старой верёвке — связаны болью, да так, что дышать трудно. А за спиной всё шепчутся эти проклятые тени прошлого — то ли совесть, то ли настоящие призраки. Свалили они куда глаза глядят, на Запад, где свобода пахнет не романтикой, а потом да гарью. Тут, знаете, законы не в книгах пишут — их ножом на стенах салунов вырезают. Хочешь покоя? Вырви его зубами, если сможешь.

Солнце палит нещадно — трещины на губах кровоточат, а они ковыряются в этой проклятой земле, будто в ней клад зарыт. Да какой там клад! Сосед-старик то забор передвинет тайком, то козла запустит в огород — вредит, как может. А бандиты... да это ж просто напасть какая-то! Придут как саранча, смеются, стреляют в воздух, последнюю картошку из подпола тащат. Живёшь и не знаешь — заснёшь сегодня, проснёшься завтра?

Мать свою ружьё за пазухой носит — пальцы на курке белеют, когда шорох ночью услышит. А пацан... Господи, да он быстрее волчонка взрослеет. То из старого лука ворон стреляет (прямо как индеец из легенд!), то на торгах с бывалыми мужиками прется — глаза горят, хоть сам ростом с туесок. Школа жизни, говорите? Да тут за месяц научишься тому, о чë в городских книжках и не пишут.

Потом к ним народ подтягиваться начал — странный такой сброд. Ковбой с дрожью в руках (видать, золотоискатель бывший — глаза пустые), девица с ядовитыми шуточками да индеец-молчун, который на костёр чужой приходит, будто тень. И знаете, что смешно? Вместе они как-то... теплее. То крышу латают под дождём, ругаясь как извозчики, то от банды отстреливаются — а потом сидят у огня, суп из одной миски хлебают. Смешно, да? На краю света, где каждый сам за себя, слепили этакое братство из грязи да копоти.

Вот думаешь иногда — может, именно так и рождается семья? Не по крови, нет. А когда в кромешной тьме кто-то шепнет: «Спи, я караулю». Или сунешь руку за флягой, а тебе её уже подают — без слов, просто потому что видели, как ты сегодня с полем в руках дрожал. Смех сквозь ком в горле, шутки про смерть, что вилась рядом... Эх, не знаю. Может, это ненадолго — мир-то вокруг зубастый, злой. Но пока держатся. Пока хоть кто-то за спиной чувствует тепло другого человека — есть ради чего землю эту грешную ковырять.