Челночницы (1-2 сезон)

Середина 90-х. Время, когда воздух был густым, как суп из топора, а надежда — тонкой, как нитка. Людмила, бывший инженер, стояла на рынке, держа в руках не чертежи, а дешёвые колготки. Она... нет, скорее, они — она и её подруга Галина — начали двигаться иначе. Не так, как раньше. Не вперёд, а куда-то вбок, будто жизнь вдруг свернула с асфальта на разбитую грунтовку.

Галина, экономист по образованию, открыла киоск. Небольшой, как будто из спичечного коробка. Там пахло дешёвым пластиком, старыми газетами и чем-то ещё — может, временем. Или отчаянием. Ты поймёшь, о чём я.

Каждый день был борьбой. Не просто за место под солнцем — за место под фонарём, где можно было разложить товар. Женщины, воспитанные на традициях, учились быть жёстче. Или, может, не учились, а просто становились такими. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. И в этой вате они жили, дышали, двигались.

Потом это случилось. Не знаю, как описать. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Людмила иногда вспоминала, как пахло в её старом кабинете — запах старой древесины, пахнущей временем. Но сейчас она вдыхала пыль с рынка, смешанную с ароматом жареных семечек. Это был её новый мир.

Их единственной наградой были улыбки детей. Небольшой доход. Вера. Вера в то, что всё это не напрасно. Или, может, просто привычка.

Они стали символом стойкости. Или, может, просто выживания. Как в том анекдоте про Штирлица, где он сидит и думает: «А может, всё уже кончилось?»

Но они шли. Вперёд. Вбок. Куда угодно. Потому что другого выбора не было. Или, может, он был, но они его не видели.

Или не хотели видеть.