Юбилей (2007)

Кабинет Ольги был завален сценариями, как будто кто-то решил устроить бумажный шторм. Она сидела, уткнувшись в телефон, и вдруг — звонок. Мать. Из Штатов. «Приезжаю, — сказала Анна Сергеевна, — юбилей, знаешь ли. Хочу собрать всех». Ольга замерла. Мать не звонила просто так. Никогда. Это было... нет, скорее, это *ощущалось* как предвестие чего-то. Неприятного? Или просто неизбежного? Она не знала. Но запах старой древесины, который всегда витал в её квартире, вдруг стал резче, будто время сжалось в один момент.

Николай, её брат... нет, скорее, её *брат*, был на совещании, когда ему сообщили. «Мать приезжает», — сказали ему. Он кивнул, как будто это было частью повестки дня. Но внутри что-то ёкнуло. Политик, привыкший к маскам, вдруг почувствовал, что его собственная маска трещит. Кирилл, продюсер, узнал последним. Он сидел в баре, потягивая виски, когда ему позвонила Ольга. «Мать едет», — сказала она. Он хмыкнул, но рука с бокалом дрогнула. Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я.

Встретились они в доме детства. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Анна Сергеевна вошла, как всегда, с улыбкой, которая могла означать что угодно. «Дети, — начала она, — у меня есть новость». И тут тени на стенах задвигались, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. «Вы не от Грановского», — сказала она. Тишина снова. Но теперь она была другой — густой, как суп, который варили слишком долго.

Ольга, Николай, Кирилл. Трое. Три отца. Три... нет, не трилогия. Три жизни, которые теперь нужно было пересобрать. Анна Сергеевна улыбалась, как в том анекдоте про Штирлица, который знал, что его знают. «Сердце подскажет», — сказала она. Но сердце — штука капризная. Оно может подсказать, а может и соврать. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Они стояли, глядя друг на друга. Запах старой древесины снова витал в воздухе. И что-то ещё — запах времени, которое уже никогда не будет прежним.