5 дней в августе (2011)

**Черновик сюжета:**

Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Джейк, американский журналист, и его оператор, Сэм, — два чужака в этой войне, которая не их, но которая стала их. Август 2011-го, но они возвращаются в 2008-й, как будто время — это не линия, а петля. Грузия. Южная Осетия. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Только здесь не было музыки. Только гул, который не давал спать. Гул, который, кажется, въелся в кожу.

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Они наткнулись на неё — Марию, грузинку, которая не хотела уезжать. Её дом пах старой древесиной, пахнущей временем, и ещё чем-то сладким, как будто из детства. Она говорила о войне так, будто это был сосед, который зашёл без спроса. «Они пришли, — сказала она, — и всё стало иначе. Но я осталась. Потому что это мой дом. Или то, что от него осталось».

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Джейк записывал её слова, но чувствовал, что микрофон не передаст главного. Запах пыли, смешанной с дымом. Ощущение, что земля под ногами вот-вот исчезнет. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Сэм снимал. Его камера ловила моменты, которые нельзя было объяснить. Ребёнок, играющий с пустой гильзой. Старик, который чинил забор, как будто завтра всё вернётся на круги своя. Или нет. Война — это не только взрывы. Это ещё и эти маленькие, почти невидимые вещи. Как в том анекдоте про Штирлица: иногда самое важное — это то, что осталось за кадром.

Они шли дальше. Каждый день — новый риск. Каждый день — новая история. Джейк думал, что ищет правду, но, может быть, правда искала его. Мария сказала однажды: «Вы думаете, что расскажете миру о нас. Но мир уже знает. Просто не хочет слышать».

И вот они здесь. Пять дней в августе. Пять дней, которые растянулись, как вечность. Джейк пишет, Сэм снимает, Мария молчит. Тишина снова. Но теперь она другая. Как будто кто-то выключил звук, но оставил эхо.

Или это просто ветер?