Гуманитарные науки (2011)

Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Сначала это было просто: книги, музыка, разговоры, которые длились до рассвета. Она — студентка, с тетрадями, которые пахли свежей типографской краской, и он — мужчина, чьи руки пахли старой древесиной, как будто время оставило на них свой след. Они встречались в кафе, где тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, и в ней застряли их слова, не находя выхода.

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Разница в возрасте. Она стала преградой, как стена из стекла: прозрачная, но ощутимая. Друзья начали спрашивать: «Ты уверен?» Родные: «А что скажут люди?» Они оправдывались, но оправдания звучали как-то... неискренне. Как будто они сами не верили в то, что говорили. Или, может, просто не хотели верить. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Но их связь была не только в словах. Она была в запахе её духов, смешанных с ароматом кофе, в том, как её пальцы скользили по обложкам книг, оставляя едва заметные следы. В его плейлистах, которые она слушала, закрыв глаза, как будто пыталась уловить что-то неуловимое. Они искали в этом смысл, но смысл, как всегда, ускользал. Или, может, его и не было?

Однажды она сказала: «Мы как две разные книги на одной полке. Рядом, но не вместе». Он промолчал. Потом добавил: «Но полка-то одна». И они засмеялись, как в том анекдоте про Штирлица, где смех — это не смех, а что-то большее. Что-то, что нельзя объяснить, но можно почувствовать.

Они продолжали встречаться, несмотря на всё. Не потому, что хотели доказать что-то другим, а потому, что не могли иначе. Их связь была как старая пластинка: царапины, шумы, но мелодия всё ещё звучала. Или, может, это была не мелодия, а что-то другое? Что-то, что они не могли назвать, но что-то, что было важнее слов.