Редкая птица (2019)

Эрмелинда. Нет, не так. Сначала она была просто женщиной. Потом — женщиной с историей. А потом... потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я, когда увидишь, как она смотрит на него. Нет, не на него — на них. На тех, кто ворвался в её жизнь, как ветер в открытое окно, и устроил там... что? Хаос? Или, может, порядок, который она сама не могла себе позволить?

Она жила в доме, где пахло старой древесиной, пахнущей временем. Не просто деревом — чем-то глубже, будто стены впитали в себя годы, слёзы, смех. И вот однажды, в этом доме, она поняла, что больше не может. Не может жить так, как жила. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, и каждый вдох давался с усилием.

Поздняя любовь. Это звучит как клише, но только до тех пор, пока она не коснётся тебя. А когда касается... Ты начинаешь думать: это счастье? Или просто ещё одна ловушка? Эрмелинда не знала. Она только чувствовала, как тени плясали вокруг неё, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке.

И измены. Нет, не только его. Её тоже. Она изменяла себе, своим принципам, своей... нет, не судьбе. Скорее, тому, что она считала судьбой. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Она боролась. Не с ним, не с ними — с собой. С тем, что сидело глубоко внутри, как заноза, которую нельзя вытащить. И в этой борьбе она находила... что? Себя? Или просто ещё одну версию себя, которую можно принять, чтобы не сойти с ума?

Финал? Нет, не финал. Просто пауза. Как в том анекдоте про Штирлица, где всё заканчивается, но ничего не заканчивается. Эрмелинда осталась. С домом, с запахами, с тенями. И с вопросом, который она так и не задала.

Или задала?