Дом для богатых (2000)

Дом. Нет, не просто дом — *этот* дом. Тот самый, что стоял на углу, будто выжидая, когда же его история начнётся. И она началась. С Бурковского, обедневшего дворянина, который продал его, чтобы... чтобы что? Выжить? Или просто потому, что время требовало жертв? Он... нет, скорее, они — Бурковский и дом — расстались, как старые друзья, которые больше не могут быть вместе. Но дом не умер. Он просто затаился, как будто знал, что всё только начинается.

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Народовладельцы, большевики, коммуналки — всё это прошло через его стены, как сквозь сито. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Или, может, это было ощущение, что дом дышит, но не хочет, чтобы его услышали. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Запах. Да, именно запах. Старая древесина, пахнущая временем, смешанная с пылью и чем-то ещё — может, надеждой? Или отчаянием? Каждый, кто жил здесь, оставлял свой след. Не только на стенах, но и в воздухе. Как будто дом впитывал их, как губка, и хранил, чтобы потом... потом что? Рассказать? Или просто напомнить?

Румянов. Сатирик, поэт, человек, который вернул дому роскошь. Но не ту, что была при Бурковском. Это была другая роскошь — с налётом иронии, как в том анекдоте про Штирлица. Он знал, что дом — не просто стены. Это... это что-то большее. Что-то, что нельзя потрогать, но можно почувствовать.

И вот он стоит. Дом. На углу. Ждёт. Кто следующий? Или, может, он уже знает, но не говорит. Как будто у него есть свои секреты, свои тайны. Или, может, это просто я так думаю. А вы?