Аттенберг (2010)

Марина жила в городе, который, казалось, застрял где-то между прошлым и будущим. Промышленный пейзаж, море, пахнущее солью и ржавчиной, и отец, который всё чаще говорил о «переходе». Переходе куда? В новое тысячелетие? В никуда? Он... нет, скорее, они — он и его идеи — начали двигаться иначе. Ритуалы, проекты, странные слова, которые он бросал в воздух, как будто пытался поймать что-то неуловимое. Марина смотрела на него и думала: «Он сходит с ума? Или это я?»

Она сама была странной. Мир вокруг казался ей слишком громким, слишком ярким, слишком... живым. Она предпочитала держаться в стороне, наблюдая за всем через призму песен о суициде и фильмов Аттенборо. Люди в них казались ей такими же далёкими, как млекопитающие на экране. Белла, её подруга, была исключением. Она была как глоток воздуха в этом душном мире. «Ты слишком много думаешь, — говорила Белла. — Просто живи. Или хотя бы попробуй».

Потом это случилось. Он появился. Незнакомец. Сначала он предложил сыграть в настольный футбол. Потом заговорил. Его голос был как... как что? Как запах старой древесины, пахнущей временем. Тёплый, но с трещинами. Марина не могла понять, что в нём притягивает. Харизма? Нет, скорее, что-то другое. Он смотрел на неё так, будто видел всё, что она пыталась скрыть.

Тем временем отец продолжал свои ритуалы. Он строил что-то в гараже — то ли макет города, то ли машину времени. «Двадцатый век переоценён, — говорил он. — Мы должны двигаться вперёд». Марина не понимала, куда именно. Вперёд — это куда? В будущее, которое пахнет пластиком и одиночеством?

А Белла... Белла была рядом. Она смеялась, шутила, иногда злилась. «Ты слишком серьёзная, — говорила она. — Расслабься. Жизнь — это не документалка».

Марина пыталась. Она смотрела на незнакомца, на отца, на Беллу и чувствовала, как что-то внутри неё меняется. Люди больше не казались ей просто странными. Они были... сложными. Как тени, которые пляшут на стенах — то ли демоны, то ли просто пьяные на субботней вечеринке.

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Марина стояла на берегу, смотрела на море и думала: «А что, если я смогу? Смогу жить среди них, не боясь?»

Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Она вдруг поняла, что может. Не сразу, не без усилий, но может. Незнакомец, отец, Белла — они все были частью чего-то большего. И она тоже.

Конец? Нет, скорее, начало.