Они шли на Восток (1 сезон)(1964)

Они шли на Восток. Нет, не просто шли — тащились, как стадо обессиленных зверей, каждый шаг давался с трудом, будто земля под ногами стала липкой, вязкой, как смола. Итальянские дивизии, солдаты и офицеры, двигались к Москве, но в их глазах не было огня, только тревога, смутная, как предчувствие бури. Бадзокки, молодой парень из деревни, где виноградники тянулись до горизонта, шел в первых рядах. Он думал, что война — это что-то вроде героической сказки, где добро побеждает зло, а он вернется домой с медалью на груди. Но реальность оказалась иной. Холод. Холод, который проникал под кожу, в кости, в душу. Еды не хватало, а те крохи, что оставались, пахли плесенью и отчаянием.

На Дону всё изменилось. Нет, не так — всё рухнуло. Они начали отступать, или, скорее, их оттесняли. Немцы, их «союзники», вели себя как... как в том анекдоте про Штирлица, только без юмора. Они давили итальянцев, буквально — гусеницами танков, не разбирая, кто свой, кто чужой. Бадзокки видел, как его товарищи падали в снег, их лица замерзали в последней гримасе. Он сам едва держался на ногах, но что-то внутри, какая-то упрямая жилка, заставляла идти дальше.

Габриэлли, старшина, шел рядом. Он был из тех, кто видел слишком много. Его глаза, глубоко посаженные, словно вглядывались в прошлое, в те сражения, которые он пережил. Но теперь он был здесь, в этой бескрайней степи, где ветер выл, как голодный зверь. Он говорил мало, но каждое его слово было весомо, как камень. «Держись, — сказал он однажды Бадзокки, — иначе...» И не договорил. Потом это случилось. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Габриэлли упал. Не сразу — сначала он замедлил шаг, потом остановился, будто прислушиваясь к чему-то. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Он сел на снег, обхватил колени руками, и больше не встал. Бадзокки подошел к нему, но было уже поздно. Старшина замерз, его лицо стало белым, как бумага, а глаза смотрели в никуда. В них не было страха, только усталость.

Тени плясали вокруг, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Бадзокки почувствовал запах старой древесины, пахнущей временем, хотя вокруг не было ни деревьев, ни домов. Это был запах смерти, он понял это позже.

Они шли дальше, но куда? К Москве? К дому? Или просто в никуда? Бадзокки не знал. Он только чувствовал, как земля под ногами становится всё тяжелее, а небо — всё дальше.

Их память... нет, не так. Их жертва останется. Но кто её вспомнит? Кто поймёт?