Поля смерти (1984)

Камбоджа, 1975 год. Сидней Шенберг, корреспондент *The New York Times*, сидит в полуразрушенном кафе, где пахнет старой древесиной, пропитанной дождями и временем. Он пишет. Или пытается. Чернила размазываются по бумаге, как будто сама страна сопротивляется его словам. Рядом Дит Пран — его переводчик, друг, человек, который знает, как выжить в этом хаосе. Они... нет, скорее, он начал двигаться иначе. Сидней замечает это: Дит стал тише, будто прислушивается к чему-то, что остальные не слышат. Или не хотят слышать.

Тени плясали на стенах, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Сидней шутит об этом, но шутка звучит плоско, как будто её проглотила тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось? Дит молчит, его пальцы нервно перебирают край стола, ощущая шероховатость дерева, которое, кажется, помнит всё. Всё, что было до них. Всё, что будет после.

Красные кхмеры уже на окраинах. Американцы эвакуируются, но Сидней остаётся. Дит отправляет свою семью, но сам не уезжает. «Кто-то должен рассказать правду», — говорит он. Или это Сидней говорит? Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Они оказались в ловушке. Дружба, которая казалась нерушимой, начала трещать, как старый мост под тяжестью танков. Сидней пишет, Дит переводит, но слова больше не соединяют — они разделяют.

Запах пороха, грязи, страха. Сидней вдруг понимает, что не знает, как пахнет родина Дита. Он никогда не спрашивал. А теперь поздно. Или нет? Вопросы, которые не заданы, висят в воздухе, как дым после выстрела.

Они идут по дороге, которая ведёт в никуда. Или куда-то. Сидней не уверен. Дит молчит. Тишина снова. Но теперь она другая — густая, как смола. Или как кровь.