Белые люди не умеют прыгать (1992)

Лос-Анджелес. Солнце, которое не просто светит — оно *жжёт*, как будто решило выжечь всё лишнее, оставив только асфальт, корты и людей, которые на них держатся. Билли, белый парень с лицом, которое вроде бы говорит: «Я не отсюда», но руки его знают, куда вести мяч. Он... нет, скорее, они — он и его тени — начали двигаться иначе. Не так, как ожидают. Все думают, что белые не умеют прыгать, но он прыгает. И не просто прыгает — он *летает*, как будто гравитация для него — это просто дурная привычка.

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Сидней появился из ниоткуда, как будто его выдуло ветром с какой-то другой площадки. Афроамериканец, который играет так, будто баскетбол — это не спорт, а язык, на котором он говорит лучше всех. Его движения — это не просто движения. Это... как в том анекдоте про Штирлица: всё кажется случайным, пока не понимаешь, что это план.

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Билли и Сидней стояли друг напротив друга, и между ними была не просто площадка. Это была пропасть, которую каждый из них хотел перепрыгнуть.

Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Они начали играть. Сначала осторожно, как будто боялись разбудить что-то. Потом быстрее. Мяч стучал по асфальту, и этот звук — глухой, но чёткий — будто отдавался в груди. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивался с потом и пылью. Билли обманул, Сидней ответил. Сидней обманул, Билли ответил.

И тут они поняли. Нет, не сразу. Сначала это было как щелчок — тихий, но важный. Они могли играть друг против друга. Или... они могли играть вместе.

Конец? Нет, это только начало. Но какое-то странное начало, как будто кто-то перепутал страницы.

(298 слов)