Игорный дом (1987)

Маргарет Форд сидела в своем кабинете, окруженная книгами и тишиной. Не просто тишиной — будто воздух превратился в вату, плотную, почти осязаемую. Она привыкла к этому. Привыкла к успеху, к пациентам, которые смотрели на нее с благоговением, к запаху старой древесины, пахнущей временем, который витал в ее доме. Но что-то было не так. Что-то, что она не могла назвать. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Ее дни, которые раньше текли, как река, теперь казались застоявшимся прудом. И тут появился Майкл. Обаятельный, как весенний ветер, и опасный, как лезвие бритвы. Он говорил о жизни так, будто она была игрой, а он — ее мастером. Его слова цепляли, как крючки, впивались в кожу, в мысли. «Ты слишком серьезная, Маргарет, — сказал он однажды, — жизнь — это не книга, которую можно перечитать. Это азарт. Риск. Понимаешь?»

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Она попросила его рассказать больше. О его «работе», о том, как он обводит людей вокруг пальца, как играет с их доверием. Майкл улыбнулся, как в том анекдоте про Штирлица, и начал говорить. Его голос был мягким, но в нем чувствовалась сталь. Она слушала, записывала, а потом поняла, что уже не может остановиться. Не только из-за книги, которую задумала написать. Но из-за него.

Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Она чувствовала, как что-то внутри нее меняется. Ее мир, такой упорядоченный, начал трещать по швам. И она не знала, бояться ли этого или радоваться. Майкл стал ее проводником в этом новом, странном мире. Он был как наркотик — опасный, но затягивающий. Она ловила себя на том, что думает о нем даже тогда, когда он не был рядом. Его запах — смесь дорогого одеколона и чего-то неуловимого, почти звериного, — преследовал ее.

И вот она уже не могла сказать, где заканчивается исследование и начинается что-то другое. Что-то, что она не решалась назвать. Любовь? Или просто еще одна игра? Она не знала. И, возможно, не хотела знать.