Мечте навстречу (1963)

Звездолет с Центурия — или, нет, скорее, то, что от него осталось, — дрейфовал где-то между Марсом и поясом астероидов. Сигнал был слабым, как шепот сквозь стену, но Таня его поймала. Она всегда умела слышать то, что другие пропускали. «Океан» стартовал почти сразу, хотя, если честно, никто не был уверен, что успеет. Корабль — это... нет, скорее, они, команда, — стали чем-то вроде семьи. Не идеальной, конечно. Скорее, как в том анекдоте про Штирлица: все друг друга терпят, но в критический момент вдруг оказывается, что можно положиться.

Тишина на борту. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Тени плясали на стенах, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Таня смотрела в иллюминатор, чувствуя, как холодное стекло давит на лоб. Запах металла и чего-то еще — старой древесины, пахнущей временем. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Потом это случилось. Ты поймешь, о чем я. Андрей. Он был на второй ракете, той, что отправили с Луны. Баталов с ним. Они должны были доставить энергию, но... это было больше, чем просто задание. Таня знала, что он там. И он знал, что она здесь. Их связь — невидимая нить, натянутая до предела.

Когда они встретились на орбите, все стало проще. И сложнее. Потому что теперь это была не только миссия. Это была проверка. На прочность. На доверие. На то, что они могли бы назвать любовью, если бы не боялись слова.

Корабль центурианцев нашли. Они... нет, скорее, он, — был почти цел. Но что-то в нем было не так. Как будто он дышал, хотя дыхания быть не могло. Таня подошла ближе, чувствуя, как что-то щекочет кожу. Статическое электричество? Или что-то другое?

Андрей стоял рядом. Молча. Но его молчание говорило больше, чем слова. Они справились. Или нет? Кто знает. Иногда самое важное остается за кадром.