Чужой (1979)

Корабль плыл сквозь пустоту, как пьяный по переулку, — медленно, неуверенно, но с какой-то внутренней решимостью. Сигнал. Не просто звук, а что-то... нет, скорее, кто-то. Как будто кто-то кричал в пустоту, но крик этот был обёрнут в шёлк, в тишину. Экипаж, конечно, не мог проигнорировать. Протоколы, инструкции, всё такое. Но вы чувствуете это, да? Когда что-то зовёт, и ты не можешь не пойти, даже если знаешь, что это ошибка.

Планета. Она была... странной. Не просто безжизненной, а будто вывернутой наизнанку. Воздух — густой, как суп, но холодный, как космос. И запах. Не металла, не газа, а чего-то древнего, как будто время здесь текло иначе. Или вообще не текло. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Вы видели такое? Когда свет падает под углом, и всё кажется не тем, чем есть.

Коконы. Нет, не коконы. Скорее, структуры. Они были... живыми? Нет, не совсем. Но они дышали. Или это казалось? Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. И эти штуки, они... нет, они не двигались. Но они менялись. Как будто росли, но не в пространстве, а в чём-то другом. Времени? Или в нас? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Оно вышло. Не оно, а... они. Или оно было ими? Как в том анекдоте про Штирлица: всё сложнее, чем кажется. Тени стали плотнее, воздух — тяжелее. И запах. Запах старой древесины, пахнущей временем. Или это был запах страха? Трудно сказать. Но что-то изменилось. Не в них. В нас.

И теперь вопрос: что мы принесли с собой? Или что мы принесли им?