Кризис Юнга (1 сезон)(2018)

Юнг шел. Нет, не так — он брел, как будто ноги сами несли его вперед, а голова была где-то далеко, в прошлом, где еще оставалось что-то теплое. Мария. Ее имя звучало в его голове, как эхо, как застрявшая песня, которую никак не выкинешь. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе, когда она была рядом. Теперь же он был один, и каждый шаг отзывался в теле тяжестью, будто земля тянула его вниз, в себя.

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, вязкую. Или это он сам стал таким, как будто его обернули в старую пленку, липкую и пахнущую пылью. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивался с чем-то кислым, как будто кто-то забыл вынести мусор. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Потом это случилось... ты поймешь, о чем я. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке, когда все уже забыли, зачем собрались. Он остановился, прислушался. Шорох. Нет, не шорох — скорее, скрип, как будто что-то старое, давно забытое, пыталось выбраться наружу.

Люди здесь были как стены — высокие, холодные, без окон. Они смотрели на него, но не видели. Или видели, но не хотели признавать. Юнг чувствовал их страх, он был почти осязаем, как запах гари после пожара. Каждый из них жил в своей скорлупе, и никому не было дела до того, что происходит за ее пределами.

Он продолжал идти, хотя ноги уже горели, а в горле стоял ком, как будто он проглотил песок. Мария. Ее лицо всплывало перед глазами, как старая фотография, выцветшая, но все еще живая. Он знал, что должен найти ее, даже если это будет стоить ему всего. Но что значит "всего" в мире, где уже ничего не осталось?

Иногда он задавался вопросом: а что, если она уже не та? Что, если она стала такой же, как все — холодной, пустой, как этот мир вокруг? Но тут же отгонял эти мысли. Нет, она не могла. Она была... она была другой. Или это он просто хотел верить?

Тени сгущались, и он чувствовал, как что-то нависает над ним, как будто небо решило опуститься ниже. Он ускорил шаг, хотя знал, что бежать бесполезно. Бежать можно только от себя.

И все же он шел. Потому что другого выбора у него не было. Или был?