Почему мы креативны? (2018)

Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Герман Васке, с камерой в руках и блокнотом, который пах старыми чернилами и пылью библиотек, стал свидетелем чего-то большего, чем просто разговоры. Это было путешествие — не по карте, а по сознанию. Он задавал один вопрос, но ответы приходили из таких глубин, что порой казалось, будто собеседники говорили не с ним, а с самим временем.

«Почему мы креативны?» — звучало просто, но за этим скрывалось всё: страх, радость, боль, восторг. Дэвид Боуи, например, говорил о музыке как о способе убежать от себя... или, может, найти себя? Трудно сказать. Его голос, записанный на плёнку, звучал так, будто он всё ещё где-то здесь, в этой комнате, где пахло старой древесиной и пылью.

А потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Стивен Хокинг, чей голос был синтезирован, но мысли — живыми, как огонь, говорил о том, как наука и искусство — это одно и то же. «Воображение — это ключ», — сказал он. Или это был Дэвид Линч? Иногда их голоса сливались в один поток, как река, которая течёт через разные страны, но остаётся собой.

Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Марина Абрамович рассказывала о перформансе, о том, как тело становится инструментом, а зрители — частью спектакля. Её слова пахли потом и напряжением, как будто она всё ещё стояла там, на сцене, готовая к следующему движению.

Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось? Квентин Тарантино, с его любовью к кинематографу, говорил о фильмах как о способе рассказать историю, которая никогда не закончится. А Бьорк... она, кажется, видела музыку в каждом звуке, даже в тишине. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату.

И вот, спустя 30 лет, Васке собрал всё это в одну мозаику. Каждый кусочек — уникальный, как отпечаток пальца, но вместе они создают что-то большее. Что именно? Трудно сказать. Может, это и есть креативность — способность видеть связи там, где их, казалось бы, нет.

Или нет?