Итак, моя бабушка лесбиянка! (2019)

Ева стояла у окна, держа в руках бокал с вином, которое, казалось, потеряло весь свой вкус. Запах старой древесины, пахнущей временем, витал в воздухе — этот дом, этот мир, всё это было слишком... нет, не слишком, скорее, слишком *правильно*. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, и каждый вдох давался с усилием. Она ждала звонка от Стюарта, но вместо этого на экране телефона вспыхнуло имя бабушки. София.

— Ева, дорогая, — голос бабушки звучал так, будто она только что выиграла в лотерею. — У меня новости. Я выхожу замуж. За Селию.

Ева замерла. Бокал чуть не выскользнул из рук. Она... нет, они. Они всегда были вместе, но это... это другое. Или нет? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

— Бабушка, — начала Ева, но слова застряли в горле. Она представила Стюарта, его семью, их холодные взгляды, их традиции, которые, как стены, окружали её будущее. Тени за окном плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке.

— Это же прекрасно, правда? — продолжала София, не замечая молчания внучки.

Прекрасно? Нет. Катастрофа. Но как это сказать? Как объяснить, что её счастье — это не просто её счастье, а целая конструкция, которая может рухнуть от одного неверного слова?

— Бабушка, — снова попыталась Ева, но голос дрогнул. Она почувствовала, как пальцы холодеют, будто её тело уже готовится к отступлению.

— Ты приедешь? — спросила София, и в её голосе была такая надежда, что Ева чуть не сломалась.

— Конечно, — прошептала она, но в голове уже крутились планы. Как остановить это? Как сохранить всё, что она построила?

Она положила телефон на стол, глядя на своё отражение в окне. Там была она — успешная юристка, невеста, женщина, которая почти достигла вершины. Но где-то в глубине, за этим отражением, пряталась другая Ева. Та, которая боялась. Та, которая не знала, что делать.

Или знала?

Она вздохнула, почувствовав, как запах вина смешивается с запахом страха. Всё это было слишком... нет, не слишком. Скорее, слишком *реально*.

Теперь оставалось только одно: действовать. Но как?