Братва (2001)

Семья из Америки — обычная, как сотни других, — решила исследовать Лос-Анджелес. Не туристический, а настоящий. Тот, что скрывается за блеском неоновых вывесок. Они ехали, смеялись, снимали всё на камеру. Но потом это случилось. Вы знаете, как бывает: один поворот — и ты уже не там, где планировал. Их машину окружили. Не знаю, подростки ли это были, или просто тени, вынырнувшие из сумерек. Они выгнали семью на улицу, забрали машину, вещи. И камеру. Ту самую, которая стала для них чем-то вроде дневника.

Камера попала к Крису. Он... нет, скорее, они — он и его друзья — начали смотреть записи. Сначала смеялись, потом замолчали. Это было как... как найти чужой кошелёк, но вместо денег — чья-то жизнь. Крис начал снимать сам. Не знаю, что его толкнуло — любопытство? Жажда чего-то нового? Его мир, который до этого казался таким узким, вдруг стал шире.

Камера фиксировала всё: мать Криса, которая перед свиданием нервно поправляла волосы, будто пыталась стереть с лица годы. Его друзей — Алонзо, Сирила, других. Они казались ему героями, но героями какого-то странного, сломанного мира. Тени плясали вокруг них, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке.

Первый сексуальный опыт Криса. Он снял это. Не знаю, зачем. Может, чтобы доказать себе, что он взрослый. Или чтобы оставить след. Тишина после. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату.

Запахи. Их сложно передать, но они были везде: запах старой древесины, пахнущей временем, смешанный с ароматом дешёвого дезодоранта. И ещё что-то... металлическое, как будто кровь, но нет, это просто ржавчина на перилах.

Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Крис рос. Камера росла вместе с ним. Она стала его зеркалом, его исповедью. Но что-то осталось за кадром. Что-то, о чём он не говорил. Может, это и есть самое важное.

А семья? Они где-то там, в другом Лос-Анджелесе. Ищут свою камеру. Или уже смирились. Кто знает.