Бахубали: Рождение легенды (2017)

Каттаппа сидел у костра, его лицо, изрезанное морщинами, будто карта старого королевства, отражало тени пламени. Шива смотрел на него, не отрываясь, словно пытался прочитать между строк то, что старый слуга так долго скрывал. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, непробиваемую. И только треск огня нарушал её, как будто сам костёр пытался что-то сказать.

— Твой отец... — начал Каттаппа, но голос его дрогнул. Он замолчал, будто искал слова, которые не хотели выходить наружу. — Нет, не так. Они... они начали двигаться иначе. Бхаллаладева, его брат, и тот, кто стоял за ним, как тень. Ты понимаешь, о ком я?

Шива кивнул, хотя, возможно, не до конца. Каттаппа продолжил, его голос стал глубже, словно он говорил не только с Шивой, но и с самим собой.

— Амарендра... он был как ветер. Неуловимый, свободный. Но ветер, который приносил жизнь. Люди любили его. А Бхаллаладева... он был как камень. Тяжёлый, холодный. И чем больше Амарендра светился, тем глубже Бхаллаладева тонул в своей тени.

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Королева Сивагами объявила Амарендру наследником. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Бхаллаладева и его дядя начали плести паутину, такую тонкую, что её почти не видно. Но она была. И она душила.

— Почему ты... — начал Шива, но Каттаппа перебил его.

— Почему я? — Он вздохнул, и в его глазах мелькнуло что-то, что Шива не смог прочитать. — Я был слугой. Слугой королевства. И когда приказ пришёл... — Он замолчал, будто слова застряли в горле. — Ты чувствуешь запах? Старой древесины, пахнущей временем. Как будто сама история висит в воздухе.

Шива не ответил. Он смотрел на Каттаппу, пытаясь понять, что скрывается за его словами. Но старый слуга уже говорил дальше, его голос стал тише, почти шёпотом.

— Я сделал это. Но не потому, что хотел. Потому что должен был. И теперь... теперь ты знаешь.

Тишина снова накрыла их, как тяжёлое одеяло. Шива чувствовал, как что-то внутри него сдвинулось, как будто мир вокруг стал чуть более хрупким. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Каттаппа поднялся, его тень, длинная и узкая, легла на землю, как стрела, указывающая в неизвестность.

— Теперь твоя очередь, — сказал он, и в его голосе было что-то, что Шива не мог назвать. Но это что-то звучало как приговор. Или как начало.