Гарри Поттер и Дары Смерти: Часть II (2011)

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную и тяжёлую. Гарри стоял, чувствуя, как холодный ветер пробирается под мантию, цепляется за кожу, как будто хочет что-то сказать, но не может. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке, когда уже никто не помнит, кто начал танцевать первым. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивался с чем-то металлическим, как будто кто-то забыл выключить чайник, и он выкипел досуха. Гарри сжал в руке палочку, ощущая её шероховатость, как будто она была частью его ладони. Он знал, что это конец. Нет, не конец — начало чего-то, что даже он не мог до конца понять. Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я.

Волан-де-Морт стоял там, где его никто не ждал. Его глаза, красные, как закат над болотами, смотрели сквозь Гарри, будто он был стеклом. Или, может, Гарри сам стал стеклом — прозрачным, хрупким, готовым разбиться в любой момент. Тишина снова накрыла всё, как одеяло, которое слишком большое для кровати. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Он... нет, они начали говорить. Слова, которые не были словами, а скорее звуками, вырывающимися из глубины, как крик совы в ночи. Гарри почувствовал, как что-то внутри него сдвинулось, как будто старая дверь в заброшенном доме, которую никто не открывал годами. Запах пыли, запах страха, запах чего-то, что нельзя назвать, но можно почувствовать.

И тогда он понял. Это не было жертвой. Это было... возвращением. Как будто он шёл по кругу, но круг оказался спиралью, и теперь он стоял на краю, глядя вниз, в бездну, которая была не такой уж и бездной. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Тени снова задвигались, но теперь они были другими. Они были... живыми. Или, может, это он стал другим. Гарри поднял палочку, и мир вокруг него замер, как в том анекдоте про Штирлица, когда все ждут, что кто-то скажет последнее слово. Но слова не было. Было только тишина. И запах старой древесины, пахнущей временем.