Сын (2022)

Жизнь в Нью-Йорке — это всегда борьба, но Питеру сейчас кажется, что он попал в какой-то бесконечный шторм. С Бет и их малышом всё и так было непросто, а тут — бац! — прошлое стучится в дверь. Бывшая жена, сын-подросток Николас, который, кажется, только и ждёт, чтобы всё взорвать. Ему семнадцать, а в глазах — весь этот подростковый ад: злость, страх, отчаяние. Школу он забросил, волосы в беспорядке, взгляд исподлобья — ну, ты понимаешь, классический бунтарь. И вот он тут, в этой новой квартире, с чужой женщиной и полугодовалым братиком, которого даже не видел раньше.

Питер разрывается. С одной стороны, он мечтает о тихом семейном счастье: ужины втроём, смех малыша, всё такое. А с другой — сын, который смотрит на него, как на предателя. «Я же пытаюсь, чёрт возьми!» — хочет крикнуть он, но вместо этого предлагает Николасу поиграть в баскетбол или сходить за пиццей. Тот фыркает, уходит в комнату и включает музыку на полную громкость. А Питер стоит в коридоре, сжимая виски, и думает: «Где я свернул не туда? Может, когда переехал к Бет? Или раньше?..»

Каждый день теперь — как ходьба по лезвию. Бет молчит, но её взгляд говорит: «Я на это не подписывалась». Малыш плачет по ночам — будто чувствует, что что-то не так. А Николас… То пропадает на сутки, то ломает рамку с их общими фото. Иногда Питер ловит себя на мысли: а что, если он уже потерял его навсегда? Но потом вспоминает, как лет в пять Николас не отпускал его руку в парке, и сердце сжимается.

Семья — она как пазл, который рассыпался. Можно ли собрать его заново, если половины деталей не хватает, а другие не подходят? Или проще махнуть рукой, сделать вид, что всё в порядке, и жить дальше? Питер ещё не решил. Но время-то тикает…

Иногда он думает: может, всё это просто временно? Может, Николас просто злится, потому что не понимает, как выразить всё, что у него внутри? Но потом смотрит на него — и видит только стену. Или, может, это он сам построил эту стену, сам отдалил сына?

Чёрт, как же всё сложно. Иногда хочется просто всё бросить, уехать куда-нибудь, начать с чистого листа. Но потом он смотрит на малыша, на Бет, на Николаса, который, несмотря на всё, всё ещё его сын, — и понимает: бросить не получится. Даже если не знаешь, как всё исправить.

Время идёт, а ответов всё нет. Но, может, и не нужно их искать? Может, просто быть рядом, даже если это больно? Питер пока не знает. Но он точно знает одно: сдаваться нельзя. Потому что семья — это не про идеальную картинку. Это про то, чтобы держаться вместе, даже когда всё рушится.