Сын (2022)

Нью-Йорк. Город, который никогда не спит, но иногда кажется, что он просто притворяется. Питер шел по улице, и тени от неоновых вывескок плясали вокруг него, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Он... нет, скорее, они — он и Бет — начали двигаться иначе. Не то чтобы хуже, просто иначе. Как будто кто-то подменил пленку в старом проекторе, и теперь картинка слегка плывет.

А потом это случилось. Ты поймешь, о чем я. Николас. Его сын. Вернее, их сын — если считать, что бывшая жена все еще где-то здесь, в этом уравнении. Николас, который теперь почти не говорит, только хмурится и смотрит в окно, будто ждет, что мир за стеклом вдруг изменится. Или, может, он просто ждет, чтобы кто-то заметил, что он уже изменился.

Питер пытался. Он действительно пытался. Но как объяснить подростку, что жизнь — это не только боль и гнев? Что где-то там, за горизонтом, есть что-то большее? Николас не слушал. Он... нет, они оба как будто разговаривали на разных языках. Тишина между ними была не просто отсутствием звука — будто воздух превратился в вату, плотную и непробиваемую.

А еще запахи. Питер заметил это не сразу. Запах старой древесины в их квартире, пахнущей временем, как будто дом тоже устал. Или это он устал? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Бет пыталась помочь, но ее помощь была как пластырь на глубокой ране. Николас смотрел на нее, как на чужую, и Питер понимал, что это его вина. Он... нет, они все как-то забыли, что значит быть семьей.

И вот он стоит на краю. Не пропасти, нет. Скорее, на краю чего-то, что он не может назвать. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух снова стал ватой. Или это просто Нью-Йорк? Город, который никогда не спит, но иногда кажется, что он просто притворяется.