Великий уравнитель (2014)

Роберт Маккол сидел на кухне, разглядывая трещину на потолке. Она напоминала ему карту — нет, скорее, что-то вроде шрама. Шрама, который не заживает. Он потянулся за чашкой кофе, но рука дрогнула, и капли упали на стол, оставив тёмные пятна. «Старею», — подумал он, но тут же отмахнулся. Не возраст. Просто... тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Так бывает, когда слишком долго живёшь в одиночестве.

Работа в магазине его устраивала. Никаких спецопераций, никаких взрывов. Только полки, ценники и редкие покупатели, которые приходили за хлебом и молоком. Но потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я.

Тери. Она сидела в закусочной, сгорбившись над тарелкой супа. Глаза — как у загнанного зверя. Роберт заметил её сразу. Не потому, что она была красивой — нет, скорее, потому что она выглядела... потерянной. Как будто её вырвали из привычного мира и бросили в этот, чужой и жестокий.

Он подошёл. Не знал зачем. Просто подошёл. И тут они появились. Двое. Нет, трое. С виду — обычные парни, но в их движениях была какая-то... липкость. Как будто они скользили, а не шли. Тери замерла. Роберт почувствовал запах её страха — резкий, как уксус.

«Отстаньте от неё», — сказал он. Голос был спокойным, но внутри всё сжалось. Они засмеялись. Один из них что-то сказал по-русски. Роберт не понял слов, но тон был ясен.

Потом всё произошло быстро. Удар. Ещё один. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Когда всё закончилось, Тери смотрела на него широко раскрытыми глазами. «Кто ты?» — спросила она.

Роберт не ответил. Он уже знал, что мирной жизни не будет. Не сейчас. Может, никогда.

Они начали приходить к нему. Сначала осторожно, как будто боялись спугнуть. Потом чаще. Люди с избитыми лицами, с глазами, полными отчаяния. Они рассказывали о долгах, о угрозах, о том, как их жизни превратились в ад. И он помогал. Не потому, что хотел. Просто не мог иначе.

Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Иногда, перед сном, он вспоминал запах старой древесины в доме своей жены. Пахло временем. И чем-то ещё. Чем-то, что он не мог назвать.

Теперь его звали Уравнителем. Он не выбирал это имя. Оно просто... прилипло. Как пыль к ботинкам.

И так он шёл. Вперёд. В темноту.