Отцовство (2021)

Мэтт стоял у окна, держа на руках крошечный сверток. За стеклом — серый рассвет, будто кто-то размазал акварель по небу. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Раньше он просыпался под её смех, а теперь — под тихий плач, который, казалось, проникал в каждую щель его сознания. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную и тяжёлую. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Он не мог вспомнить, как правильно запеленать дочь, как будто руки вдруг стали чужими. Подгузники, бутылочки, пелёнки — всё это валялось в хаотичном порядке, как в том анекдоте про Штирлица, где он ищет секретные документы в куче белья. Но тут не было смешного. Только запах детской присыпки, смешанный с чем-то кислым, и ощущение, будто он тонет в этом хаосе.

Ночью, когда тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке, он сидел в кресле, качая её. Руки дрожали, но он не мог остановиться. Её дыхание, такое лёгкое, почти невесомое, напоминало ему о чём-то важном, что он никак не мог ухватить. Запах старой древесины, пахнущей временем, витал в комнате, будто пытался что-то сказать. Но что?

Он не был готов. Никто не готов. Но теперь он — отец. И это слово звучало как приговор и как обещание одновременно. Он смотрел на неё, на эту крошечную девочку, и чувствовал, как что-то внутри него сдвигается. Не сразу, не резко, но неотвратимо. Как будто земля под ногами начала медленно вращаться, и он уже не мог стоять на месте.

Иногда он ловил себя на мысли, что ищет её — ту, которую потерял. Но вместо этого находил её черты в лице дочери. Это было больно. И в то же время... странно утешительно. Как будто она оставила ему часть себя, чтобы он не сбился с пути.

Он не знал, что будет завтра. Но сегодня он был здесь. И этого, кажется, было достаточно.