Один дома 3 (1997)

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, вязкую. Они стояли втроём — нет, вчетвером, если считать её, ту, что молчала, но её молчание было громче крика. Микросхема, эта крошечная штуковина, которая могла остановить войну или начать её, лежала теперь в игрушечной машинке. Красной. Как кровь. Или как сигнал светофора, который они проигнорировали.

«Парижский» мешок. Почему именно «Парижский»? Кто-то шутил, что это ирония судьбы, но ирония тут была в другом — в том, как легко всё пошло наперекосяк. Они... нет, скорее, он — Джек — положил машинку в мешок, завязал его, и всё это заняло секунды. Но в аэропорту, среди сотен таких же мешков, они поняли: это конец. Или начало.

Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Чикаго. Город, который никогда не спит, но сейчас казалось, что он затаился, наблюдая. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивался с ароматом кофе из ближайшей забегаловки. Они шли, почти бежали, но куда?

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Старушка. Та самая, что взяла мешок, думая, что это её покупки. Она улыбалась, как будто знала что-то, чего они не знали. Или просто была счастлива.

Дом. Обычный дом в пригороде. Запах печенья, детский смех. Мальчик. Он даже не подозревал, что держит в руках не просто игрушку.

Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Они стояли у двери, не решаясь постучать. Тишина снова накрыла их, но теперь она была другой — тяжёлой, как предчувствие.

Игрушка. Машинка. Микросхема. Всё это казалось таким маленьким, таким незначительным. Но именно из таких мелочей складывается катастрофа. Или спасение.

Кто знает?