Взрыв из прошлого (1998)

Адам Уэббер вышел из бомбоубежища в тот день, когда его родители, наконец, решили, что мир стал безопасным. Или, может быть, они просто устали. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе — как будто сами не понимали, что делают. Адам стоял на пороге, впервые ощущая на лице не искусственный свет ламп, а солнце. Оно было слишком ярким, почти болезненным, как будто хотело выжечь его глаза. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную и непробиваемую. Или, может, это был шум, который он не мог распознать. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Лос-Анджелес встретил его запахом асфальта, нагретого солнцем, и чем-то ещё — сладковатым, почти химическим. Как будто кто-то смешал жвачку с бензином. Адам шёл по улице, не зная, куда. Его ноги, привыкшие к ровному полу убежища, спотыкались о трещины в тротуаре. Люди вокруг него двигались слишком быстро, как муравьи, которые вдруг решили, что у них есть дела поважнее. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Он не мог понять, где кончается одно и начинается другое.

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Он увидел её. Девушку в красном платье, которое трепетало на ветру, как флаг. Она улыбнулась ему, и он почувствовал что-то странное — не страх, не радость, а что-то среднее. Как будто его сердце, которое билось ровно все эти годы, вдруг решило, что пора начать жить. Но она исчезла, растворилась в толпе, как сон. Или как в том анекдоте про Штирлица — был момент, а потом его не стало.

Адам продолжал идти, не зная, куда. Мир вокруг него был слишком большим, слишком громким, слишком... реальным. Он чувствовал запах старой древесины, пахнущей временем, от какого-то здания, мимо которого проходил. Его пальцы дрожали, когда он касался стен, как будто пытался убедиться, что они настоящие. Или, может, он просто боялся, что всё это сон.

Кто знает, что его ждёт впереди? Возможно, он найдёт её. Или, может быть, он найдёт себя. А пока... пока он просто шёл. Вперёд. В неизвестность.