Измеряя мир (2012)

Александр фон Гумбольдт, из рода аристократов, предначертано было жить жизнью, наполненной светскими вечерами, охотничьими прогулками и регулярными посещениями церкви в их семейном поместье. Но он... нет, скорее, они — он и его брат Вильгельм — начали двигаться иначе. Александр всегда стремился к путешествиям, к чему-то большему, чем просто быть частью этой машины, которая перемалывала поколения в пыль традиций. Он хотел измерить мир, понять его, а не просто владеть им. Или, может быть, это мир хотел измерить его? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

С другой стороны, Карл Гаусс. Рожденный в семье скромных условий, он, вероятно, должен был следовать трудной жизнью своих родителей. Но его школьный учитель увидел в нем необыкновенный талант — тот самый, который прячется в глазах, как искра в пепле. И помог ему получить стипендию для обучения в гимназии. Гаусс... нет, скорее, он сам, как будто бы случайно, нашел себя в числах. Они стали его языком, его способом говорить с миром. Или, может, это мир говорил с ним? Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, а он, Гаусс, сидел в центре этой ваты, слушая, как числа шепчут ему свои секреты.

Александр фон Гумбольдт провел всю свою жизнь, исследуя мир через личный опыт и наблюдения. Его научная работа заложила основу для многих областей науки, и он был признан как ученый-энциклопедист. Но что это за признание, если ты сам не можешь понять, где кончается наука и начинается жизнь? Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Он чувствовал запах старой древесины, пахнущей временем, когда писал свои заметки. Это был запах чего-то вечного, но хрупкого, как память.

Тем временем, Карл Гаусс, несмотря на то, что большую часть своей жизни провел в Брауншвайге и Гёттингене, сумел открыть теорию чисел и стать одним из величайших математиков всех времен. Но что такое теория чисел, если не попытка измерить то, что нельзя измерить? Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. В 1828 году эти два гиганта ума, каждый из которых по-своему преобразил мир, встретились на Первом Всемирном конгрессе в Берлине. Они говорили о науке, о мире, о себе. Или, может быть, они просто молчали, слушая, как их мысли сталкиваются в воздухе, как в том анекдоте про Штирлица.

Что осталось за кадром? Может, самое важное. Но это уже другая история. Или нет?