Рэмбо: Первая кровь (1982)

Он шёл. Нет, не так — он *брёл*. По дороге, которая, казалось, вела в никуда, но куда-то всё-таки вела. Рэмбо. Джон Рэмбо. Человек, который знал, как убивать, но забыл, как жить. Его тело помнило всё: каждый удар, каждый выстрел, каждый вздох перед прыжком в неизвестность. Но душа... душа была пустой. Как пустой патрон, выброшенный на обочину.

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Или как в том анекдоте про Штирлица, когда тишина становится настолько громкой, что её слышно. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Потом это случилось. Шериф. Нет, не просто шериф — *он*. Тот, кто решил, что Рэмбо — это грязь под ногами, которую нужно стереть. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешался с запахом пота и металла. Клетка. Маленькая, тесная, как будто специально для него.

И тут... нет, не тут. Позже. Когда они начали двигаться иначе. Когда тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Рэмбо не хотел этого. Нет, он хотел, но не так. Он хотел просто уйти. Но они не дали.

И вот он — лес. Густой, тёмный, как будто сама природа решила стать его союзником. Или врагом? Вы когда-нибудь замечали, как деревья могут быть одновременно и убежищем, и ловушкой?

Он бежал. Нет, не бежал — он *двигался*. Как хищник, который знает, что за ним охотятся, но не боится. Потому что он сам — оружие. Нож, винтовка, тело, разум. Всё слилось в одно.

И тогда он понял: это не просто побег. Это война. Война против системы, против несправедливости, против всего, что пыталось сломать его. Но он не сломался. Он стал сильнее.

Или, может быть, он просто стал собой.

Вы понимаете, о чём я?