Сахара (2017)

Великая пустыня. Она... нет, скорее, они — две стороны одной монеты. С одной — изумрудный клан. Оазис, где вода журчит, как детский смех, а листья шелестят, будто перешептываются о чём-то важном. Там змеи живут, как в сказке: сытые, спокойные, почти ленивые. Но это только на первый взгляд. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось? В их глазах есть что-то... нет, не страх. Скорее, предчувствие. Как будто они знают, что их рай — лишь временная передышка.

А с другой стороны — аспиды. Их мир — это песок, который обжигает лапы днём и леденит ночью. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. И запах... вы когда-нибудь нюхали пустыню? Это не просто сухость. Это что-то древнее, как будто время здесь остановилось и начало гнить. Они выживают. Каждый день. Каждую ночь. И хищные птицы... эти тени, которые пляшут в небе, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Аспиды знают: расслабляться нельзя. Никогда.

И вот однажды... это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Что-то изменилось. Вода в оазисе стала пахнуть иначе — не свежестью, а чем-то металлическим, как будто ржавчина просочилась сквозь песок. Аспиды почуяли это первыми. Их чешуя, всегда сухая и горячая, вдруг стала липкой, будто от испарины. Они начали двигаться иначе. Не так, как раньше. Медленнее? Нет, скорее, осторожнее. Как будто каждый шаг был шагом в неизвестность.

А изумрудные... они ещё не поняли. Они всё ещё пьют воду, которая уже не та. Они всё ещё шепчутся листьями, которые скоро перестанут шелестеть. Но что-то в их глазах... вы видите? Это не страх. Это... нет, не могу подобрать слово. Как будто они уже знают, что их рай — иллюзия. Или, может, это я ошибаюсь?

Пустыня. Она всегда была больше, чем просто песок. Она — как в том анекдоте про Штирлица: знает всё, но молчит. И сейчас она молчит особенно громко.