Пиноккио Гильермо дель Торо (2022)

Он... нет, скорее, *они* начали двигаться иначе. Пальцы, которые ещё вчера были лишь грубо вырезанными сучками, теперь сгибались, будто пробуя на вкус воздух. Дерево, старое, потрёпанное временем, пахло не просто сыростью — оно пахло *жизнью*. Как будто кто-то вдохнул в него дыхание, которое не должно было там быть. Или должно? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Тени вокруг плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке, когда свет от фонаря за окном бьёт в лицо, и ты уже не понимаешь, где кончается реальность. А он — нет, *оно* — стояло посреди мастерской, неуклюжее, с глазами, которые ещё не знали, как смотреть. Глазами, которые, казалось, видели больше, чем должны были. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, тяжёлую, и каждый вдох давался с усилием.

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Оно шагнуло. Неуверенно, как ребёнок, который только учится ходить, но шагнуло. Пол скрипел под его ногами, но скрип был необычным — не деревянным, а каким-то... живым. Как будто пол тоже просыпался от долгого сна. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивался с чем-то новым, острым, почти металлическим. Это был запах перемен. Или страха? Или того, что ещё не названо?

Оно смотрело на свои руки, на грубые сучки, которые теперь были частью его. Частью *него*. И в этом взгляде было что-то... не то чтобы печальное, скорее, недоумённое. Как будто оно спрашивало: "Зачем? Зачем я здесь?" Но ответа не было. Только тени, которые продолжали плясать, и тишина, которая становилась всё громче.