Рэкетир 2 (2015)

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Саян сидел на крыльце, курил, смотрел на закат. Десять лет прошло. Десять лет, как он решил, что всё кончено. Руслан исчез, и с ним исчезла та жизнь. Саян выстроил себе новую — тихую, почти мирную. Но мир, как в том анекдоте про Штирлица, оказался зыбким.

И вот Була. Младший брат Руслана. Стоит на пороге, как призрак. Лицо его — нет, скорее, выражение его лица — было таким, будто он принёс с собой не просто новости, а что-то большее. Что-то, что Саян не хотел видеть.

— Ты жив, — сказал Була, и в его голосе была не радость, а что-то другое. Что-то, от чего у Саяна сжалось в груди.

— Я не хочу об этом, — ответил Саян, но Була уже начал говорить. О мести. О том, что Руслан, возможно, жив. О том, что кто-то должен заплатить.

Саян закрыл глаза. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешался с горечью табака. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Була не просто пришёл — он принёс с собой прошлое, которое Саян так старался забыть.

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Саян почувствовал, как земля уходит из-под ног. Не буквально, конечно. Но вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Була говорил о долге, о чести, о крови. Саян слушал, но его мысли были где-то далеко. Он думал о том, как легко всё может рухнуть. Как легко можно потерять то, что строишь годами.

— Я не могу, — сказал Саян, но Була уже улыбался. Улыбался так, будто знал, что Саян не сможет отказаться.

И вот они снова здесь. На краю. На краю чего? Времени? Жизни? Саян не знал. Он только чувствовал, что тишина, которая была его убежищем, больше не принадлежит ему.

— Ты сделаешь это, — сказал Була, и в его голосе не было вопроса.

Саян вздохнул. Запах старой древесины, пахнущей временем, снова ударил в нос. Он понял, что выбора у него нет. Или, может быть, выбор был сделан за него.

Тени плясали. Тишина сгущалась. И где-то вдалеке, за горизонтом, что-то ждало. Что-то, что он не мог назвать.

Но это уже другая история.