Ванильное небо (2001)

Дэвид жил так, будто жизнь была его личным проектом, и он — её главный редактор. Богатство? Было. Бизнес? Цветущий. Друзья? Ну, если считать друзьями тех, кто звонит в полночь, чтобы обсудить сделку или попросить в долг. Джулианна... она была другой. Не той, что звонит в полночь. Она звонила утром, и её голос звучал как первый глоток кофе — бодряще, но с лёгкой горечью.

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Автокатастрофа. Не та, что в кино, где всё взрывается и горит, а та, что оставляет тебя в тишине. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, и ты задыхаешься, даже если дышишь.

Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Его тело. Руки, ноги, даже веки — всё стало чужим, как будто кто-то подменил его на другого человека, но забыл сказать об этом. Лицо... лицо он больше не мог видеть. Зеркала были завешены, а отражения в окнах — слишком быстрые, чтобы успеть разглядеть. Но он чувствовал. Чувствовал, как кожа натянута, как шрамы плетут свои узоры, как будто кто-то вышивал на нём без его разрешения.

Тени в его квартире плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Он пытался понять, где заканчивается реальность и начинается кошмар. Запахи. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивался с лекарственной горечью. Иногда он ловил аромат духов Джулианны — или ему это казалось?

Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Его жизнь теперь была похожа на книгу, которую он не хотел издавать. Сюжет сбился, герой потерялся, а финал... финал был где-то там, за горизонтом, где тени становились гуще, а свет — тусклее.

Он пытался вернуться. К работе, к людям, к себе. Но каждый раз что-то шло не так. Как в том анекдоте про Штирлица: всё вроде бы правильно, но что-то не так.

И вот он сидит в своей квартире, слушая, как тикают часы. Тик-так. Тик-так. Время идёт, но куда? Он не знает. И, может быть, уже не хочет знать.