Любовь и прочие неприятности (2006)

Трипп. Нет, не так. Скорее, Трипп — это не имя, а состояние. Состояние, в котором ты застреваешь, как в лифте между этажами. Тридцать с хвостом, а он всё ещё тут, в доме родителей, где пахнет старой древесиной, пахнущей временем, и где каждый уголок знает его лучше, чем он сам. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Родители. Их взгляды стали длиннее, паузы — тяжелее. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. И вот однажды, за завтраком, это случилось. Ты поймёшь, о чём я.

Они наняли её. Нет, не так. Они привели её, как кота в мешке, но кот оказался... очаровательным. Она. Девушка. Не просто девушка — что-то вроде шторма в стакане воды. Её звали... или нет, имя не важно. Важно, как она вошла в дом, будто тени плясали вокруг неё, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Трипп почувствовал, как что-то внутри него сдвинулось. Не сразу, нет. Сначала это было похоже на лёгкий зуд где-то под кожей. Потом — на щемящее чувство, как будто он забыл что-то важное, но не мог вспомнить что.

Она говорила с ним. Нет, не так. Она говорила *через* него, будто её слова были ключами, а он — замком, который давно заржавел. И он... нет, они начали двигаться иначе. Вместе. Или почти вместе. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Родители наблюдали. Молча. Но в их молчании было что-то... как в том анекдоте про Штирлица, где всё понятно без слов. Трипп чувствовал их взгляды на своей спине, как лёгкий ожог. Но он не оборачивался. Не сразу.

А потом... потом она коснулась его руки. Нежно. Как будто проверяя, настоящий ли он. И он понял, что это не просто прикосновение. Это было что-то вроде... вопроса. Или вызова. Или того, что остаётся недоговорённым.

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух снова превратился в вату. Но на этот раз она была другой. Тёплой. Почти живой.

И он... нет, они начали двигаться иначе.