Смерть Сталина (2017)

5 марта 1953 года. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, вязкую, как будто кто-то выключил мир. Или, может, это просто казалось. В Кунцево, на даче, где он провёл последние дни, запах старой древесины, пахнущей временем, смешивался с лекарственной горечью. Тени плясали на стенах, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке, если бы такие ещё были. Но их не было. Не было давно.

Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Те, кто стоял рядом. Молотов, Берия, Маленков. Их лица, обычно каменные, теперь дрожали, как будто под кожей бились тысячи мух. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось? Всё вокруг стало другим, даже воздух — тяжёлым, как будто его можно было резать ножом. Или, может, это просто страх. Страх перед тем, что будет дальше.

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Он ушёл. Не просто умер — растворился, как дым от папиросы в холодном воздухе. И сразу же началось. Не сразу, конечно, но почти. Как в том анекдоте про Штирлица, где всё решают секунды. Только здесь секунды растянулись в часы, а часы — в дни. И каждый из них думал: «Теперь моя очередь». Но очередь за чем? За властью? За ответственностью? Или за тем, чтобы просто не оказаться следующим?

Тени на стенах стали длиннее, а запах — гуще. Кто-то сказал, что это запах истории. Но история пахнет по-разному. Иногда она пахнет кровью, иногда — пылью архивов. А иногда — просто старыми коврами, которые уже никому не нужны.

И вот они стоят, эти люди, в своих одинаковых костюмах, с одинаковыми лицами. Но внутри — всё иначе. Внутри каждый уже начал свой путь. Кто-то к триумфу, кто-то к падению. А кто-то — просто к забвению. Но об этом они пока не думают. Пока они думают только о том, как не оступиться. Потому что в этой игре оступиться — значит упасть. И не встать.