Чернобыль: Утерянные записи (2022)

Чернобыль. 1986 год. Апрель. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, тяжёлую, пропитанную чем-то... нет, не страхом. Страх пришёл позже. Сначала — недоумение. Как в том анекдоте про Штирлица: всё идёт по плану, пока не становится ясно, что план — это иллюзия.

Он... нет, скорее, они. Те, кто был там, на станции. Они начали двигаться иначе. Не так, как привыкли. Руки дрожали, голоса срывались, но глаза... глаза были спокойны. Слишком спокойны. Как будто уже знали, что будет дальше. А дальше — это случилось. Ты поймёшь, о чём я.

Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Свет, который должен был быть белым, стал жёлтым. Потом зелёным. Потом... его не стало. Только тьма, густая, как смола. И запах. Не металла, не дыма. Что-то другое. Старая древесина, пахнущая временем. Или радиацией. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Правительство... нет, не они. Те, кто стоял за ними. Они пытались скрыть. Замолчать. Засыпать песком, как в детстве, когда мы хоронили жуков в песочнице. Но песок не помог. Он только отсрочил неизбежное. Архивы. Видеозаписи. Они лежали годами, покрытые пылью и молчанием. Пока кто-то не решил... нет, не решил. Случайно наткнулся. Как на старую фотографию, которую не хотел находить.

И вот она — реальность. Не та, что в учебниках. Не та, что в газетах. Та, что в глазах тех, кто видел. В их руках, которые до сих пор дрожат. В их голосах, которые звучат, будто сквозь воду.

Чернобыль. Это не просто место. Это... что-то большее. Что-то, что до сих пор живёт в нас. Или мы в нём?