Знамение (2009)

Эдвард Миллер держал в руках лист бумаги, пожелтевший, как осенний лист, но с чем-то... нет, не так. Не просто пожелтевший. Он будто впитал в себя время, запах старой древесины, пахнущей пылью и чем-то ещё — то ли чернилами, то ли детскими ладонями, которые когда-то его касались. Лист был испещрён числами. Не просто цифрами, а именно числами, выстроенными в странные последовательности, как будто кто-то пытался зашифровать... что? Мысль? Предупреждение? Или просто шутку, которую никто не понял?

Он начал смотреть на них, сначала бегло, потом вглядываясь. Первые строки казались хаотичными, но потом — нет, не так. Скорее, они начали выстраиваться в узор. Даты. Даты и числа, которые он знал. Нет, не просто знал — они были выжжены в его памяти, как шрамы. Катастрофы. Землетрясения, цунами, аварии. Все они были здесь, на этом листе, задолго до того, как произошли.

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, тяжёлую. Он почувствовал, как по спине пробежал холодок, как будто кто-то провёл пальцем по коже. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Он откинулся на спинку кресла, пытаясь осмыслить. Это не могло быть совпадением. Нет, это было... как в том анекдоте про Штирлица, где случайность — это не случайность. Но кто? Кто мог знать? Дети? Или кто-то другой, кто подсунул этот лист в капсулу?

Тени за окном плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Он закрыл глаза, пытаясь уловить нить. Если это предупреждение, то кому оно адресовано? Ему? Или всему человечеству? И что с этим делать? Предупредить кого-то? Но кого? И как?

Он взглянул на лист снова. Внизу, почти на самом краю, была ещё одна строка. Дата. Ближайшая. Через неделю. Он почувствовал, как сердце замерло. Это уже не было просто исследованием. Это стало личным.

Что, если он сможет что-то изменить? Или... что, если это только начало?

Лист дрожал в его руках, как живой. Или это дрожал он сам?