Где соприкасаются руки (2018)

1944 год. Германия. Война. Лейна, пятнадцать лет, кожа цвета кофе с молоком — слишком темная для одних, слишком светлая для других. Она живет в тени, как будто сама тень. Ее мать, немка, шепчет ей: «Не высовывайся, Лейна. Тише. Тише». Отец, афроамериканец, давно исчез — то ли в дыму войны, то ли в дыму чужой ненависти. Лейна не знает. Она знает только, что каждый день — это игра в прятки с миром, который видит в ней угрозу. Или ошибку. Или просто пятно на чистом арийском полотне.

А потом это случилось. Ты поймешь, о чем я. Лутц. Сын офицера СС, идеальный продукт системы: голубые глаза, светлые волосы, уверенность, которая граничит с высокомерием. Но что-то в нем... нет, скорее, в его взгляде. Он смотрел на нее не так, как другие. Не с ненавистью. Не с презрением. С любопытством? С интересом? С чем-то, что она не могла назвать.

Они встретились в лесу. Лейна собирала хворост — не для костра, а чтобы спрятаться, раствориться в природе. Лутц был там, один, с книгой в руках. Не «Майн кампф», нет. Что-то другое. Шиллер? Гёте? Она не рассмотрела. Но это уже было странно. Он... нет, они начали говорить. Сначала осторожно, как два зверя, которые не знают, можно ли доверять. Потом смелее. Он рассказывал о звездах, о том, как они кажутся близкими, но на самом деле далеки. Она говорила о запахе старой древесины, пахнущей временем, о том, как он напоминает ей детство.

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Они сидели рядом, и тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Их руки соприкоснулись. Случайно? Нет, скорее, неизбежно. Кожа к коже. Ее — теплая, чуть шершавая от работы. Его — гладкая, холодная, как мрамор. Но в этот момент они были равны. На мгновение.

Потом он ушел. Она осталась. И мир снова стал тем, чем был: местом, где ее существование — это преступление. Но что-то изменилось. Что-то внутри. Как будто звезды, о которых он говорил, стали чуть ближе. Или она — чуть смелее.

Конец? Нет, только начало. Но какое — это уже другая история.