Барби: Приключения Русалочки (2010)

Мерлия всегда чувствовала, что с ней что-то не так. Нет, не так — что-то *другое*. Она смотрела на своё отражение в воде, и ей казалось, что оно... нет, не оно, а *она* сама — будто бы не до конца принадлежит этому миру. Как будто её кожа была слишком тонкой для солнца, а ноги — слишком тяжёлыми для земли. Вы тоже это чувствуете? Или это только мне кажется?

Однажды, когда она плавала в бухте, её ноги... нет, не ноги, а что-то внутри них — заныло, закололо, будто тысячи иголок впивались в плоть. И тут это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Вода вокруг неё засверкала, как будто кто-то бросил горсть алмазов в волны, а потом... тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную и тяжёлую.

Когда она очнулась, её ноги исчезли. Вместо них — хвост. Не просто хвост, а что-то... живое, будто бы он сам знал, куда плыть. Зума, её дельфин, смотрел на неё с таким выражением, будто хотел сказать: «Ну наконец-то, я ждал этого десять лет».

Потом она нашла письмо. Нет, не письмо — скорее, обрывок пергамента, пахнущий солью и чем-то ещё... старым, как будто время само оставило на нём след. Её мать — королева Океаны — была заточена в подводной тюрьме. Кто её туда запер? Зачем? Вопросов было больше, чем ответов, но Мерлия знала одно: она должна плыть.

Под водой всё было иначе. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Новые друзья-русалки — их имена она едва запомнила — говорили что-то о «силе, которая скрыта в различиях». Но Мерлия чувствовала только одно: страх. Нет, не страх — скорее, дрожь, как будто её тело знало что-то, чего не знал её разум.

Когда она наконец нашла мать, та была... нет, не просто заточена. Она была частью чего-то большего, как будто её душа слилась с океаном. «Ты не такая, как они, — сказала королева. — И это твоя сила».

Мерлия не поняла до конца. Но она почувствовала, как что-то внутри неё... изменилось. Или, может, просто проснулось.

Конец? Нет, это только начало.