Жестокие игры (1999)

Себастьян привык к сладости легких триумфов. Он... нет, скорее, они — он и Катрин — начали двигаться иначе. Она, с её усталым взглядом, будто перечитала все книги в библиотеке и не нашла ни одной, которая бы её удивила. Он, с его ключами к чужим секретам, словно коллекционер, которому надоели собственные трофеи. Игра, которую они задумали, была не просто игрой. Это был... как бы точнее сказать? Спектакль? Ритуал? Или просто способ убить время, которое вдруг стало тянуться, как резина, растягиваясь до предела.

Они выбрали её. Нет, не её — его. Или её? Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, вязкую, и каждый шаг отдавался где-то глубоко внутри, как эхо в пустом колодце. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке, когда уже не важно, кто с кем и зачем. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивался с чем-то ещё — сладковатым, почти химическим. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Они говорили мало. Слова казались лишними, как в том анекдоте про Штирлица, где всё понятно без слов. Но иногда Катрин бросала взгляд, который... нет, не взгляд. Скорее, прикосновение. Лёгкое, как перо, но оставляющее след. Себастьян ловил эти моменты, как ловят редкие кадры на плёнку, чтобы потом пересматривать в голове, ища скрытый смысл.

Игра шла. Или это была уже не игра? Кто-то плакал. Кто-то смеялся. Кто-то... нет, лучше не уточнять. Всё, что осталось, — это ощущение, будто ты стоишь на краю, и ветер уже начал тянуть тебя вниз, но ты ещё не решил, прыгнуть или отступить. А может, решение уже принято, и ты просто не хочешь себе в этом признаться.